«Чем чаще мы видим это, тем меньше мы этого боимся». 9 августа в Минске глазами участника

В школе у меня был товарищ, у которого отец сидел. Как-то однажды он мне сказал такую фразу, которую на тот момент я вообще не понял и до этого года не признавал. Фраза заключалась вот в чем: ты идешь по одной стороне улицы, на встречу тебе идут силовики. А с другой стороны улицы идут ребята со двора, такие гоповатые ребята со двора. На какой стороне улицы ты будешь чувствовать себя безопаснее? И вот ребята со двора это хотя бы известное зло, с которым ты можешь сосуществовать. А рядом с силовиками ты не чувствуешь себя в безопасности вообще.

На сегодняшний момент я понимаю этого своего школьного товарища.

Вчера я приехал в город с дачи на участок, чтобы проголосовать, вместе с отцом. По какой-то непонятной причине мы оказались в дополнительных списках, хотя это участок по нашему месту прописки, и мы должны были быть в обычных списках. Но видимо, за нас уже проголосовали. Надо было видеть лицо женщины, которая выносила эти списки. Она с широкими глазами и видом типа «здесь происходит какая-то жесть» всем своим видом показывала, что что-то не в порядке.

В общем, она выносит их, нас ставят в допсписки. Нам выдали бланки. С моим бланком все было в порядке, но потом я увидел фотографию отца и вторая подпись на обратной стороне была поставлена мало того, что другой ручкой — очень слабенько, так еще и начало подписи начинало исчезать, конец тоже. Очень странно. То ли это исчезающая ручка, то ли стирающаяся — такие есть. Какие-то школьные приколы! И это члены комиссии, чему вы детей научите? Я сам недавно получил диплом, согласно которому я преподаватель биологии и географии. И мне работать в такой системе, где фальсификация поставлена на уровень всей вертикали власти?

Я посчитал необходимым отстоять свое право голоса, которое у меня фактически отобрали.

Все, что власть делала в эту предвыборную кампанию, не отличается от того, что она делала раньше. Раньше я никогда не выходил на протесты. Но отличие в том, что в эту кампанию были затронуты вопросы, попадающие в сферу моей компетенции — началось все, конечно, с коронавируса.

К восьми вечера я пошел к избирательному участку, чтобы ждать честного подсчета голосов. Там было не больше 40 человек. Первые члены комиссии выбежали из здания и куда-то удалились быстрым шагом, не отвечая на наши вопросы. Следующие члены комиссии выключали-выключали свет, боялись выходить.

Где-то в 20:30 во дворы рядом поехал желтый городской автобус с надписью «заказной». Люди немного напряглись. В этот момент с территории школы две машинки успешно уехали. Видимо, увезли этих членов комиссии. Примерно в девять часов часть людей двинулась в сторону стелы «Минск — город герой».

Примерно в 21:50 я оказался в районе стелы, там было довольно много народа. В районе кинотеатра «Москва» стояли люди, машины — их почти не пускали проехать регулировщики. По проспекту Победителей катались автозаки и милицейские машины, а гражданские машины проезжали по две-три машины в минуту. Люди сигналили, везде играла «Перемен». Кто-то что-то скандировал. С этого места я двинулся через подземный переход в сторону моста через Свислочь.

В 22:00 было уже очень много людей. Аплодировали, были какие-то странные крики типа: «Выходите на дорогу». Но очевидно, что на дорогу, по которой колесят автозаки, выходить — такое себе.

Мы хотели пойти к Дворцу спорта — посмотреть, что там — но на нас побежали люди. Очень много протестующих бежали и выкрикивали: «ОМОН, хапун!». Мы двинулись к мосту через Свислочь. ОМОН действительно бежал очень быстро, а сзади шли со щитами в шеренгу и били дубинками по ним. После того, как люди передвинулись к мосту, бежавшие омоновцы встали в задние ряды. Мне кажется, человек 200 омоновцев было. Это было в 22:30.

За пять минут до этого была первая светошумовая, дым поднялся со стороны «Галереи». Сегодня днем я там проходил и нашел гильзу светошумовой гранаты.

Мы перешли на другой берег Свислочи. Со стороны Дворца спорта пошли еще отряды ОМОНа со щитами. И люди, которые оказались на противоположенном берегу Свислочи от нас, оказались как бы зажаты между двумя оцеплениями. На нашем берегу женщина выкрикивала очень интересные лозунги типа: «На наши налоги! Фашисты! Живодеры!» и все такое. Люди выражали свое недовольство, как могли.

Мы обогнули Свислочь по берегу, на который перешли. Улица рядом была перегорожена, но люди выражали солидарность, и идти по этому берегу было безопасно. Мы прошли через Троицкое предместье и вышли на Немигу. Там было очень много людей, многие рассредоточились — у церкви было более безопасное место. Это было в 23:05 — люди начали перелезать через ограждение дороги и выходить на проезжую часть, становясь стеной. Когда ехали скорые, их пропускали, как и общественный транспорт. Но гражданские машины разворачивались. Были слышны выкрики солидарности водителям, которые блокировали дорогу, отрезая подъезд автозакам. Людей становилось все больше.

На середине дороги человек встал с большим бел-чырвона-белым флагом. После он залез на автобус, проезд которого заблокировала толпа. Мне кажется, что потом этого же человека переехал автозак. Толпа выкрикивала лозунги и хлопала, а в этот момент от Дворца спорта ОМОН двинулся в сторону Немиги, перекрыв путь к метро. Они просто стояли на дороге и били в щиты дубинками. Люди в ответ на это хлопали в ладоши. Это было забавно — что делает наша очень демократическая власть, чтобы сохранить саму себя, и что делают обычные люди.

Мы отошли в другое место. Оттуда было видно, что подход к мосту от Дворца спорта также отрезали омоновцы. Люди рядом с этим местом были очень радикально настроены. По виду крепкие парни — вероятно, скинхеды или фанаты. Видно, они готовились, некоторые из них были в мотоциклетных перчатках. Ну, понятно для чего. Они стояли и выкрикивали различные интересные вещи типа: «А мама знает, что ты ночью гуляешь?», «Мы вас тут ****** [поимеем]».

В полночь ОМОН снова начал бить по щитам, но люди не испугались этого, а наоборот, подошли ближе. Чем чаще мы видим это, тем меньше мы этого боимся. В этот момент прилетела светошумовая. Я отвернулся и все, что видел — куча дыма. Люди, стоявшие на мосту, отступили в сторону [станции метро] «Купаловская».

Мы начали уходить дворами. Я увидел два бронированных автомобиля, раскрашенных в военный цвет. Перед ними на тротуаре стояли две пожилые женщины. Одна из них плакала. Я спросил, что случилось. Она сказала, что очень переживает за нас, что мы лучшие и достойны лучшего будущего. Я попытался успокоить ее и сказал, возможно, не самые правильные слова: «Не стоит переживать, ведь это никак не поможет ситуации, а любая власть конечна». Она немного приободрилась и обняла меня. Когда обнимал ее, я обратил внимание на эту машину. В ней сидели люди в балаклавах, в бронежилетах. Когда въезжал в Минск через Ждановичи, там стояли такие же машины, там были такие же люди с автоматами и в бронежилетах, только без балаклав. То есть, вероятнее всего, это какие-то вооруженные спецотряды, которые в случае чего выскочили бы и начали стрелять по людям. Все в балаклавах и не идентифицируемые никак. Недалеко от них стояли компания, видно, тихарей.

Я пошел домой. Сегодня я тоже выйду.