Ушли в отказ. Какие отговорки использует Следственный комитет, чтобы не расследовать насилие силовиков

Во время разгона демонстраций против Лукашенко пострадало множество людей. Минимальное число пострадавших в августе и начале сентября — 1 373 человека, выяснила «Медиазона», изучив внутренние документы Следственного комитета. Многие из них обратились в СК с просьбой расследовать действия силовиков и привлечь их к ответственности. За других это сделали врачи: в случае криминального характера травм информация передается в органы автоматически и СК обязан начать проверку.

Следственные отделы Минска были завалены проверками о причинении телесных повреждений демонстрантам. К примеру, только в Советском районе следователи в августе начали работу над 286 проверками милицейского насилия — это больше половины всех дел. У некоторых из следователей в работе одновременно находилось более 40 подобных проверок.

Ни одного уголовного дела не возбуждено до сих пор, а пострадавшие с недавних пор регулярно получают отказы — следствие не видит нарушений закона со стороны силовиков.

Проверка начинается

Проверку полученных демонстрантами повреждений обычно ведут по статье 426 УК (превышение власти или служебных полномочий). В редких случаях — видимо, когда человек пострадал от действий людей в гражданском, например, тихарей — речь идет о статьях о причинении телесных повреждений.

Судя по материалам проверок, которые есть в распоряжении «Медиазоны», следователь начинает заниматься делом после того как ему поступило либо заявление пострадавшего, либо документы врачей или коллег (сообщение из РУВД или рапорт другого следователя).

Первым делом он назначает судебно-медицинскую экспертизу для определения конкретных телесных повреждений и их тяжести. Так было, например, со столяром Павлом Шуляковским, которого задержали 10 августа на проспекте Победителей — избивали сначала в автозаке, а после в РУВД, где он провел сутки. После суда Шуляковский попал в тюрьму в Жодино, откуда вышел 14 августа и написал заявление в СК. Уже 17 августа столяр прошел судебно-медицинскую экспертизу, где врачи зафиксировали многочисленные следы избиений.

В тех случаях, когда проверка началась по сообщению из больницы или поликлиники, пострадавшие могут отказаться от проведения экспертизы — тогда следователь просит экспертов сделать вывод на основании уже имеющихся медицинских документов.

Обычно следователь сам получает у заявителя образец буккального эпителия для сравнительного анализа — берет ватной палочкой этот мазок со внутренней поверхности щеки. Если надо взять анализ крови, пострадавшего уже направляют к специалистам. Студент БГУИР Антон Победенко, к примеру, сдавать эпителий отказался. Победенко с другом задержали в магазине 11 августа, избили и продолжили бить в изоляторе на Окрестина. После освобождения 13 августа он обратился в студенческую поликлинику (там у него нашли множественные ушибы, кровоподтеки, ссадины нижних конечностей и туловища).

Как правило, следователь запрашивает у сотовых операторов биллинги телефонов, обращается в РУВД по месту жительства с просьбой предоставить характеристику потерпевших и опрашивает пострадавших.

Вот, к примеру, что записал следователь в протоколе опроса одного из задержанных 11 августа у ТЦ «Рига»: «Сотрудники нам угрожали, спрашивали сколько нам заплатили, так же спрашивали, захотели ли мы перемен. Спрашивали, сбил ли я того омоновца, который умер вчера. Потом меня завели в автозак. Там было много людей, они лежали друг на друге. Нам сказали ползти по ним, нас подгоняли палками, угрожали. Я находился сверху в автозаке, внизу подо мной было много людей, которые просили воздуха».

Затем следователь делает запросы в медучреждения (например, в психиатрические и наркологические диспансеры), пишет рапорты начальству о проделанной работе и, если необходимо, составляет постановления о продлении сроков проверки.

И заканчивается — но даже постановление об отказе выдают не всем

По закону максимально возможный срок проверки (со всеми продлениями) — три месяца, за это время следователь должен принять решение о возбуждении уголовного дела или отказе в нем. При этом он обязан в течение 24 часов направить копию постановления об отказе заявителю, объяснив тому, что у него есть право ознакомиться с материалами проверки и обжаловать решение следователя.

И все же многие пострадавшие постановление так и не получили — им пришло только неконкретное уведомление об отказе в возбуждении дела. Из этого краткого документа невозможно узнать, как именно следователь вел проверку и почему не стал возбуждать дело.

Только уведомления получили, например, гродненский журналист Руслан Кулевич (у него после задержания были сломаны обе руки), а также избитые в Минске таксисты Иван и Руслан Богдановский.

Экс-сотрудник МЧС Юрий Кривошей (его омоновцы избили на глазах жены и ребенка, которых он вез в магазин) в ответ на свое заявление тоже получил в начале ноября только уведомление об отказе.

Позже Кривошей написал, что из-за огласки его дело «в спешном порядке забрали в область». 10 ноября, по его словам, постановление об отказе отменили и дело отправили на доработку: «С постановлением об отмене и экспертизой я до сих пор не ознакомлен, написал жалобу на следователя». Он сказал «Медиазоне», что за прошедший месяц не получал от следователя никаких бумаг и не видел материалов дела.

Люди, которым все-таки удалось посмотреть текст постановления, видят там удивительные аргументы о том, почему случившееся с ними — не преступление.

Избиение в автозаке — это законное «применение физической силы и спецсредств»

Избитый в РУВД и автозаке столяр Шуляковский получил постановление об отказе в конце октября. В нем следователь пояснял, что не смог даже установить и опросить задерживавших столяра силовиков. Объясняя этот факт, следователь сослался на письмо главы ГУВД Минска Ивана Кубракова от 9 сентября, в котором указано, что «предоставить сведения о сотрудниках, осуществляющих задержание граждан на конкретной территории, не представляется возможным».

В отказе следователь долго перечисляет случаи, когда милиционеры могут применить физическую силу, и приходит к выводу, что «применение физической силы и специальных средств» против Шуляковского было законным, поскольку тот «находился в месте скопления людей, участвующих в несанкционированном мероприятии».

Раны от взрыва гранаты — это просто «несчастный случай»

Следственный комитет не нашел состава преступления и в случае водителя автобуса Павла Сибилева, который 10 августа получил ранение от взрыва светошумовой гранаты в районе «Пушкинской». В отказном постановлении следователя указано, что водитель «получил имеющиеся у него телесные повреждения в результате несчастного случая, а именно взрыва на расстоянии одного метра от него светошумовой гранаты».

«Следствие пришло к выводу, что факт умышленного совершения сотрудниками правоохранительных органов действий явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных им по службе, не нашел своего подтверждения», — говорится в документе.

При этом следователь добавляет, что ему не удалось установить произошел ли этот «несчастный случай» по вине силовиков или по вине должностных лиц «Минсктранса».

Выстрел в журналистку — «несчастный случай на производстве»

Главный редактор «Нашай Нівы» Егор Мартинович рассказывал в сентябре, что издание решили оштрафовать из-за того, что во время демонстрации силовик выстрели резиновой пулей в журналистку издания Наталью Лубневскую.

«Стрельба по журналистке была "несчастным случаем на производстве". Мы его не предотвратили, не провели собственное расследование на протяжении трех дней и не сообщили о случившемся в соответствующие инстанции», — писал Мартинович. Но пока что издание все же не оштрафовали.

В сентябре проверка по заявлению Лубневской еще продолжалась. Сейчас она приостановлена на неопределенное время, сказала Лубневская «Медиазоне», еще не готовы результаты судмедэкспертизы.

Проверки приостановлены, потому что «экспертные исследования не завершены»

Приостановка проверки до окончания всех экспертиз — похоже, типичный случай (в этом случае следователь не должен укладываться в трехмесячный срок). Несмотря на огромное количество пострадавших и подавших заявления, большинство из них до сих пор не получили ни постановления, ни даже уведомления об отказе в возбуждении дела.

В стандартном сообщении о приостановлении проверки, которое получили трое собеседников «Медиазоны», говорится, что по заявлениям пострадавших в ЦИП и ИВС на Окрестина «назначено более 700 экспертиз, выводы которых имеют существенное значение».

При этом «более 200 экспертных исследований не завершены, в связи с чем принять итоговое решение по материалу в настоящее время не представляется возможным».

Все трое собеседников получили эти документы 10 ноября и с тех пор СК с ними не связывался.

А многих пострадавших СК просто игнорирует

Несмотря давно истекшие сроки проверок, не все потерпевшие получили хоть какой-то ответ от Следственного комитета — ни отказа, ни уведомлений о приостановке проверки. Об этом рассказали «Медиазоне» еще четверо подавших заявления.

Один из них — программист Александр Пастухов. 9 августа он возвращался из магазина, когда неизвестный силовик выстрелил ему в грудь резиновой пулей. В военном госпитале врачи диагностировали у программиста открытый пневмоторакс справа. Он написал заявление в СК, но до сих пор не дождался никакого ответа, хотя трехмесячный срок истек 10 ноября.

«Просто мне отказать в возбуждении не могут, а дело начать боятся, вот и тянут, как могут», — считает Пастухов.

Ни об одном уголовном деле против силовиков, которые избивали демонстрантов и случайных прохожих, расстреливали их резиновыми пулями и глушили светошумовыми гранатами, до сих пор не известно.

Исправлено. Мы удалили ссылки на сообщения TUT.by, поскольку издание и его соцсети власти Беларуси признали «экстремистскими» — и за гиперссылки на них предусмотрена административная ответственность.