«Что нам сделать, вернуться на границу и ловить ракеты руками»? Трое суток на украинско-польской границе

Два года назад в киевском доме, где жили уехавшие от репрессий беларусы, все проснулись под звуки взрывов. В то, что начнется война, всерьез никто не верил. У некоторых гостей дома по разным причинам не было даже документов. Среди них — и 31-летняя тогда Кира Бояренко. Ее паспорт остался у силовиков в Беларуси, сама она экстренно покинула страну, так была обвиняемой по делу о грубом нарушении порядка.

Многие из жильцов дома решили уезжать из Украины. На всех была только одна машина, поэтому в первую очередь решили доставить к границе с Польшей детей и взрослых, у которых были проблемы с документами.

В тот же день они доехали до пункта пропуска Грушев, но из-за огромных очередей простояли на границе до 27 февраля.

«Трудно было: в машине маленькие дети, даже без вещей почти, взяли с собой пару бутылок воды и вот они закончились. Все хотели и есть, и пить, но возле границы не было ни магазинов, ни домов. Заправки были уже совсем пустые», — рассказывает Кира.

Без очереди к пограничному пункту пропускали только тех, кто вез детей младше трех лет. Одна женщина очень просила ее пропустить, хоть ее ребенок и был старше, вспоминает Кира. Украинка говорила, что отвозит его на границу, а сама возвращается. В итоге женщину пропустили, а через какое-то время она вернулась с еще несколькими машинами с едой и водой, которую стала раздавать в очереди.

Беларуска вспоминает, что уже в пункте пропуска украинский пограничник стал говорить что-то вроде: «Ну что вы, беларусы. Мы вас пустили, а вы нас обстреливаете».

«Я тогда ему сказала — здесь нет беларусов, которые бы от этого режима не пострадали и которые не были бы благодарны Украине. Что нам сделать, вернуться на границу и ловить ракеты руками?»

В Польше сложнее интегрироваться. Возвращение в Украину

В Польше выехавшим беларусам помогли волонтеры — дали воду, накормили и поселили сначала в здании школы, в котором тогда размещали беженцев, а потом — в деревне под Варшавой.

«Мы тогда очень просили, одна просьба была — нас не разлучать, вот наш этот дом. Мы хотели быть вместе, очухаться немного».

В Польше Кира получила международную защиту. Пока занималась легализацией, работала оператором колл-центра организации Helping to leave, которая помогала украинцам выезжать с оккупированных территорий. Беларуска была на связи с людьми, нуждающимися в помощи, помогала с составлением маршрутов эвакуации.

В прошлом году подруга Киры, которая перегоняла в Украину машину для ВСУ и везла гуманитарную помощь, предложила ей поехать вместе. Кира въехала в Украину по документам организации, в которой работала, и в итоге решила остаться в Киеве. Говорит, что интегрироваться в Польше было сложно, а Украина — ближе по духу, там остались друзья.

«По дороге я должна была за ними ухаживать, кормить, менять памперс, потому что они часто были вообще лежачие». Волонтерство в Херсоне

В Киеве Кира решила, что может делать больше, чем просто работать на горячей линии. Организация предложила ей поехать в Херсон — помогать в эвакуации из города маломобильных людей. Девушка согласилась.

Работа Киры заключалась в том, чтобы сопровождать пожилых людей, людей с инвалидностью, которых эвакуировали из опасных районов Херсона. По словам Киры иногда это были люди, оставшиеся без дома, люди, которых достали из-под завалов. Волонтеры (Кира называет их «побратимы») забирали людей в районах, которые чаще всего обстреливали, и доставляли на вокзал. Кира ехала с ними в поезде, а на конечной станции передавала другим волонтерам, которые размещали людей в пансионатах.

«А по дороге я должна была за ними ухаживать, кормить, менять памперс, потому что они часто были вообще лежачие».

В одну поездку волонтерка сопровождала от трех до семи человек. У каждого из них была своя история, но некоторые запомнились Кире больше всего. Первая — это «бабуля, которой было 104 года».

«Она одну войну уже пережила и вот снова — обстрелы, осталась без дома».

Вторая — женщина с тяжелым переломом бедра, которая сначала согласилась на эвакуацию, а потом всю дорогу хотела все же вернуться в Херсон, потому что там недавно погиб ее муж.

«Она даже обиделась на меня, когда я сказала, что ее муж погиб, а ей теперь нужно жить дальше, что ее везут в хорошее место. Нас же ведь не готовили как психологов».

«Оказалось, в ноге осколок». Ранение

В июне 2023 года Кира получила ранение в Херсоне. Возвращалась домой из миграционки и попала под обстрел. Волонтерка ждала автобус на остановке, а снаряд попал в дом неподалеку. Сначала от шока она ничего не поняла и не почувствовала.

До дома Киру довез проезжавший мимо украинец — предложил девушке помощь, вскоре мог начаться новый обстрел. Так и произошло: Кира пришла в квартиру, вышла покурить на балкон, чтобы успокоиться после пережитого, и город снова стали обстреливать.

«Я взяла подушку, одеяло, и пошла отдыхать в ванную, потому что там безопаснее всего. И там уже поняла, что что-то не так. Оказалось, у меня в ноге был осколок».

По словам Киры, она сама наложила на ногу турникет, который всегда носила с собой, и удалила из раны инородное тело. Звонила в скорую и не могла дозвониться из-за поврежденных коммуникаций. Утром связалась с волонтерами, которые доставили ее в больницу в «Тропинках» (больница имени И.О. Тропиных).

«Врач сказал, что все правильно сделала, сказал промывать рану, делать перевязку и приехать к нему через неделю».

Но через два дня у Киры сильно поднялась температура, а нога опухла и стала «как две ноги». Пришлось срочно ехать в больницу.

«Из-за того, что я достала не все осколки, началось воспаление, инфекция. Тогда меня положили в больницу».

Через несколько дней друзья-волонтеры Киры смогли договориться о переводе ее в Киев, чтобы не оставаться в херсонской больнице под постоянными обстрелами. До Киева беларуска добралась сама. Приехала в больницу, где в итоге провела несколько месяцев — врачи отводили из раны гной, промывали ее, снимали боль и отеки медикаментами. По словам Киры, ей нужна была пересадка кожи, но в Киеве были сложности с тем, чтобы сделать операцию.

Кира решила вернуться в Польшу. В белостоцком госпитале ей все же пересадили кожу. Пока беларуска живет в Польше и проходит реабилитацию, но планирует вернуться в Украину, когда заживет рана и восстановится психологическое состояние.

«Я скучаю по Украине, там у меня остались друзья, мне очень близка эта страна. Но пока есть какой-то подсознательный страх. Даже когда здесь, в Польше просто повсюду взрывали салюты на Новый год, мне было не по себе».

Жить в Херсоне было непросто: магазины открыты до 15:00, только украинская сеть «АТБ» работала до 19:00. С 21:00 в городе — комендантский час и нельзя выходить на улицу. И постоянные обстрелы.

В феврале 2021 года в Киру задержали по уголовному делу, полгода она провела в СИЗО в Минске. Потом ей изменили меру пресечения и отпустили из изолятора — это был шанс уехать из Беларуси, несмотря на то, что ее паспорт остался у силовиков.

«Я Херсон сравнивала с Минском, с районом, где я выросла. Они очень похожие, такие же дома, только много где стекол нет, и на верхних этажах часто квартиры, выгоревшие после прилетов».

В Минск Кира вернуться не может, поэтому хочет жить хотя бы в Херсоне, который напоминает ей о доме, несмотря на войну.