«А зачем нам вообще профсоюз?». Трудовое право и протест в Беларуси

Что говорят о забастовках власти

Неделю назад по Беларуси прокатилась волна забастовок, участники которых выступали против милицейского террора и не признавали победу Александра Лукашенко на выборах президента. Помимо минских МАЗа и МТЗ бастовали сотрудники гостелевидения, горняки в Солигорске, нефтяники из Новополоцка, производители удобрений из «Гродно Азота» и шин — из Бобруйска.

Через несколько дней, когда протестная активность на предприятиях пошла на спад, министерство труда и соцзащиты Беларуси выступило с «Обращением к трудовым коллективам страны» в стихах.

«Дело в том, что забастовка — это спор между нанимателем и трудовым коллективом. Поэтому, конечно же, если выдвигаются разногласия нанимателю, вы понимаете, что должны выдвигать те разногласия, которые он в состоянии решить. На этом и закреплено законодательство о забастовке: решение тех вопросов, которые решаются непосредственно на предприятии — в первую очередь, вопросов о реализации либо заключении коллективного договора, либо иных социально-трудовых вопросов для работников», — комментировал ситуацию заместитель министра труда и соцзащиты Беларуси Игорь Старовойтов.

Чиновнику вторил премьер-министр Роман Головченко. «Открываем Конституцию Беларуси. Статья 41 — есть право на забастовку. И на этом заканчивается. Уважаемые трудящиеся, у вас есть право на забастовку по Конституции».

Далее премьер ссылался на Трудовой кодекс, в статье 388 которого действительно закреплено, что забастовка проводится «в целях разрешения коллективного трудового спора». Более того, та же статья 388 ТК запрещает «оказание материальной помощи участникам забастовки за счет средств политических партий, движений, иных общественных объединений, преследующих политические цели, а также иностранных юридических и физических лиц». Подобного положения нет в российском кодексе, а украинский ТК прямо устанавливает право бастовать на «национальном уровне», когда одной из сторон конфликта выступают рабочие или профсоюзы, а второй — правительство.

«Забастовка в белорусском законодательстве (как и в европейском) не предполагает защиты политических прав или взглядов», — уверен Головченко, и он отчасти прав: законодательство некоторых стран ЕС действительно не предусматривает забастовок с политическими требованиями.

После этого премьер заговорил о процедуре забастовки. «Это не менее половины коллектива должна избрать своих представителей, которые выступают от имени коллектива. Далее — не менее, чем две трети от этой половины должны принять решение, направить уведомление работодателю в двухнедельный срок», — объяснял Головченко.

Срок уведомления прописан в Трудовом кодексе, и о нем предупреждали рабочих, обращавшихся за консультацией к юристам, рассказывает «Медиазоне» юрист компании «ВМП Власова, Михель и Партнеры» Марина Хомич, сотрудничающая с волонтерским проектом ProBono.by. «Кто-то говорил: "Да, мы в курсе, берем на себя это риск" — и так есть риск, что забастовку признают недействительной, так что больше или меньше нарушений, не влияет. Были люди, которые планировали [на будущее]: вот мы проверим, отсчитаем, поставим две недели», — вспоминает Хомич.

12 августа премьер Головченко говорил, что «ситуация в промышленном комплексе абсолютно спокойная, все предприятия работают в штатном режиме, как бы кому-то ни хотелось преподнести по-иному, заявить о том, что происходят стачки, забастовки, еще что-нибудь». За следующие дни — 13, 14, 17 и 18 августа — в рамках очередного размещения на Белорусской валютно-фондовой бирже Минфину удалось продать лишь 21 облигацию в валюте. Для сравнения, на торгах 10-11 августа было продано около 8,5 тысяч облигаций.

К концу августа сложности в экономике пришлось признать и Александру Лукашенко. «Конечно, время непростое. Мы очень большие деньги бросили на лечение людей от коронавируса, плюс еще напрягли экономическую обстановку эти хождения по улицам, так называемые акции, митинги — никто же деньги из них не считает. Но мы уже видим потерь на 500 млн, а сколько будет косвенных потерь — вопрос», — говорил он.

«Совершенно очевидно, что остановка предприятий — это не просто снижение ВВП и падение экспорта, убытки для предприятий и недополучение доходов бюджета. Это прежде всего отсутствие средств для выплаты зарплаты и пенсий, — уверял директор Института экономики Национальной академии наук Василий Гурский. — Когда людям не выплатят зарплату за время простоя предприятия, они не станут винить тех, кто их подстрекал к забастовке, они станут винить государство, которое стремится сохранить производственный потенциал страны».

Что говорят о забастовках профсоюзы

14 августа, когда перед Домом правительства собирался многотысячный митинг, а освобожденные из ИВС в переулке Окрестина рассказывали о жестоких избиениях и пытках, Федерация профсоюзов Беларуси (ФПБ) выступила на стороне протестующих.

«Людей, которые выходят и собираются на площадках заводов и фабрик, волнует напряженная, неспокойная атмосфера и безопасность на улицах наших городов, — подчеркивало профсоюзное руководство. — Сегодня людей беспокоит вопрос скорейшего освобождения их детей, родных, коллег, которые были задержаны. Речь идет о тех, кто оказался в местах проведения уличных акций и не нарушал общественный порядок. Мы разделяем эти призывы и настаиваем, чтобы органы правопорядка как можно скорее освободили этих людей и провели открытое и объективное расследование по каждому случаю».

В ФПБ предлагали пострадавшим от действий силовиков юридическую помощь, а отдельные профсоюзы принимали заявления с «осуждением чрезмерного насилия со стороны сотрудников силового блока» — впрочем, одновременно они осуждали забастовки, ведущие к «дестабилизации экономики и морально-психологического климата в коллективах».

Но вскоре ФПБ вернулась к привычной соглашательской риторике: на ее сайте появилось сообщение с осуждением «подстрекателей» и призывом «не поддаваться на провокации и не совершать необдуманных действий по дестабилизации денежно-кредитной системы страны». Впрочем, пугать «реальной угрозой хаоса и беспредела» председатель ФПБ Михаил Орда начал еще до выборов: «Все это мы уже видели. И не в Мали или Чили, а у наших соседей. Когда разделили, распалили общество. Когда стравили людей». На момент публикации этого текста главной новостью на сайте ФНБ стояла заметка о поголовье зубров.

«Как правило, все говорят, что профсоюзы не помогают, отказываются поддерживать [забастовки] и доносить требования до руководства, — описывает ситуацию волонтерка из ProBono. — Были вопросы, а можно ли создать свой профсоюз: у нас есть инструкция, которая предполагает процедуру создания, это занимает порядка недели и нужно иметь юридический адрес. Люди понимали, что это долго, и что вряд ли они его создадут».

Что говорит о забастовках Трудовой кодекс

14 августа «Наша Нiва» впервые употребила в новостном сообщении слово «стачком»: тогда заводской оргкомитет собрал 23 рабочих Минского тракторного завода. Через десять дней по стране пройдут задержания глав стачкомов, активистов стачечного движения ждут увольнения, угрозы и вынужденная эмиграция. Сейчас лидеры выдержавших первые испытания рабочих объединений продолжают попытки организовать общенациональную забастовку. С ней связывают надежды на политические изменения — права требовать которых в рамках забастовки они де-юре лишены.

Тем временем на сайте министерства промышленности уже появилось объявление о поиске персонала на предприятия, у которых возникла «дополнительная потребность» в рабочих. Так, завод электроники и бытовой техники «Горизонт» ищет сразу 150 сотрудников «для выполнения в установленные сроки заключенных договоров на поставку продукции». «Атланту» требуются две сотни слесарей-сборщиков бытовой техники; рабочие руки нужны также Минскому электротехническому заводу и «Гомсельмашу». В случае с бастующими медиа вопрос уже решен: Александр Лукашенко подтвердил, что Белтелерадиокомпания пользуется услугами российских штрейкбрехеров «с самого продвинутого телевидения». На «использование труда иностранных штрейкбрехеров» с возмущением отреагировали в Федерации независимых профсоюзов России и Конфедерации труда России, которые поддержали бастующих белорусов.

Пока увольнения бастующих в Беларуси носят скорее точечный, чем массовый характер. «Лично я собираю машины, и собираем мы их в два или два с половиной раза меньше, чем обычно — это следствие забастовки, — рассказывал "Медиазоне" во время "Марша новой Беларуси" 23 августа слесарь МАЗа по имени Владислав. — Начальство очень агрессивно на это реагирует. С соседнего участка уже были уволены люди, им всем угрожают, говорят, что это все провокации и прочее. Нет взаимопонимания между начальством и обычными рабочими. Они ничего [конкретно] не говорят, просто говорят: вы знаете, что будет, когда вы забастуете. Люди сами себе надумывают, что с ними, возможно, произойдет».

Сотрудники адвокатского бюро «Степановский, Папакуль и партнеры» составили памятку по увольнениям за участие в акциях протеста. В ней адвокаты обращают внимание на использование оценочных категорий в Трудовом кодексе, что позволяет трактовать действия рабочих произвольно. Так, сотрудника, выполняющего на рабочем месте «воспитательные функции», можно уволить за так называемый «аморальный поступок», а чиновника — за столь же нечетко определяемый поступок, «несовместимый с нахождением на государственной службе». Адвокаты считают, что закрепленное в Конституции право на участие в митингах или ношение незапрещенной оппозиционной символики не может быть причиной увольнения, но «окончательную точку в этом вопросе может поставить только суд».

С начала этого года в Беларуси действует Трудовой кодекс в новой редакции, который Белорусский конгресс демократических профсоюзов называет «худшим в мире». В БКДП отмечают, что на фоне распространения срочных трудовых контрактов, ограничивающих работников в праве на увольнение по собственному желанию, работодателям стало проще увольнять людей по истечении срока контракта без компенсаций; были закреплены «депремирование» за нарушение трудовой дисциплины и штрафы за нанесение ущерба предприятию.

«[После забастовок] обращения были: о том, что грозят уволить, могут ли уволить, — рассказывает Марина Хомич из ProBono.by. — Случаев увольнения лично у меня [в практике] не было, только угрозы, но обращений о том, что давит администрация, было очень много. Грозят лишить премии, уволить».

Формально рабочим заводов, выходящим на митинги, шествия и забастовки, могут выписывать выговоры и штрафы за ненадлежащее выполнение обязанностей или ставить прогулы — дисциплинарное взыскание позволяет уволить сотрудника со второго раза, а прогул (три часа в течение дня) — автоматическое основание для немедленного увольнения.

«В ближайшие дни вопросов по забастовкам стало меньше, — продолжает Хомич. — Все в основном сейчас крутится вокруг административных взысканий: как снять побои, как обжаловать постановление — основная масса вот таких вопросов».

Исправлено. Мы удалили ссылки на сообщения TUT.by, поскольку издание и его соцсети власти Беларуси признали «экстремистскими» — и за гиперссылки на них предусмотрена административная ответственность.