«Демонтировали бой асфальтобетона». В Бресте обвиняемых по делу о протестах в августе судят десятками, они должны выплатить 23 тысячи рублей ущерба

19 августа 2020 года Евгения решила зайти на страничку своего бывшего молодого человека Виктора Пантелеева во «ВКонтакте». Она удивилась, что последний раз онлайн он был за день до этого, в час дня. Евгения «сразу поняла, что что-то не то» и на следующий день позвонила его другу — тот сказал, что «Витю закрыли».

— У меня уже тогда было ощущение… Ну, у нас вообще с ним какая-то космическая связь, даже сейчас в СИЗО он иногда ночь не спит, и я тоже. Потом по письмам понимаем, что мы вместе даже ночь не спали, — рассказывает она.

23-летняя Евгения и 27-летний Виктор встречались четыре года, несколько раз расставались, последний — в мае 2020 года. После звонка другу, вспоминает Евгения, она отнесла бывшему парню передачу в СИЗО Бреста и наняла другого защитника, «потому что адвокат был совсем какой-то овощ». Они начали переписываться и вскоре снова решили быть вместе.

— Я пересмотрела все письма, разложила их по очереди, начала читать, перечитывать. Я даже не поняла, как это получилось. Ни он, ни я.

Евгения рассказывает, что когда-то они мечтали поехать вместе в Крым, где живет ее мать, и для поездки начали собирать в гараже BMW E28 86 года, чтобы уехать на ней «в светлое будущее». «Мы, наверное, три или четыре машины купили, чтобы ее собрать, но так и не закончили, к сожалению. Два года собирали», — вспоминает девушка. После ареста молодого человека она решила съездить в Крым одна — «на разведку» и «понять, как живут тут люди и чем дышат».

— Чтобы, когда Витю отпустят, мы смогли уехать сюда вместе, были подготовлены, собраны, — говорит Евгения и добавляет, что Виктор в СИЗО очень переживал из-за этих планов. — Сказал, что уеду под его фамилией. Я говорю: «Ну ладно, хорошо». В феврале свидание было, он сделал предложение. Я сначала как-то опускала этот момент, ну, как любой девочке хотелось платье, все остальное. Он мне все это пообещал, я сказала: «Ладно, давай в СИЗО». Свадьба была 27 апреля.

В Крым Евгения уехала 31 мая. За 10 дней до этого суд Ленинского района Бреста приговорил Виктора к 4 годам лишения свободы.

Вырывали колышки и «демонтировали бой асфальтобетона»

Виктора Пантелеева и еще несколько десятков молодых людей задержали по делу об в участии в «массовых беспорядках» 10 августа в Бресте. По версии следствия, во время протестов на центральных улицах города обвиняемые «грубо нарушили общественный порядок и совершили погромы», а также наносили телесные повреждения сотрудникам милиции — досками, палками, урнами, фрагментами скамеек, тротуарной плитки и асфальта, бутылками, камнями, металлическими болтами, емкостями с краской, пиротехническими изделиями.

В брестском деле как минимум 68 обвиняемых. Из-за большого числа фигурантов их судят «десятками» — группами от 9 до 13 человек. Сейчас приговор вынесли уже 30 людям.

Первую группу осудили 10 марта — они получили сроки до 4,5 лет в колонии. Приговор второй группе — именно в нее попал Пантелеев — суд вынес 21 мая. Сроки — от 3 до 5 лет в колонии. 12 июля осудили третью группу — фигуранты получили от 3 до 5 лет колонии.

По версии обвинения, подсудимые во время «массовых беспорядков» умышленно уничтожили и повредили транспортные средства и другое имущество, в деле шесть истцов. По иску фигурантам дела вменили общую сумму ущерба — 27 010 рублей 80 копеек.

Как поделить ущерб по десяткам осужденных?

Оглашая обвинительный приговор по первым двум десяткам, судья каждый раз отмечал, что все осужденные должны возместить весь причиненный ущерб. Сумма в итоге оказалась немного ниже заявленной — в приговоре первой группе это 23 805 рублей 63 копейки, в приговоре второй — 22 455 рублей 93 копейки.

Ущерб не делится поровну между всеми осужденными, и с точки зрения закона безразлично, выплатит весь ущерб один человек или ее как-то поделят между собой все семь десятков фигурантов. Но установленный срок выплаты — месяц после вступления приговора в законную силу — не учитывает, что обвиняемых судят десятками и что половина из них до суда даже не дошла. Из-за этого все деньги была вынуждена выплатить первая группа. Потом она может через суд потребовать эти деньги у остальных осужденных.

— Нет такого, что, допустим, Валера сломал лавочку, и он будет платить за лавочку, — говорит Евгения Пантелеева. — А вменяется абсолютно всем этот иск. Оказалось, что солидарный порядок предусматривает, что первая десятка погасит… Или даже не погасит, у них есть арестованное имущество. Оно будет изыматься в пользу истцов. Первая десятка погасит этот ущерб, и потом в гражданском порядке будет подавать в суд на вторую десятку: верните нам деньги, потому что вам тоже вменялась эта сумма. У второй десятки будут забирать имущество — вторая будет на третью десятку подавать. Или же первая [группа погасит весь ущерб], а потом подаст [гражданский иск] на всех известных фигурантов дела.

— Если обвиняемых по уголовному делу несколько, и их действия были совместные, то вред взыскивается, как правило, в порядке солидарной ответственности. Что такое солидарная ответственность — это, проще говоря, общая обязанность всех должников выплатить полную сумму и не имеет значения, выплачена ли она одним лицом, или же всеми должниками в различных пропорциях, — объясняет адвокат Владимир Пыльченко.

Если, например, 10 человек признаны виновными, общая сумма вреда 10 тысяч рублей, то это не значит, что каждый должен выплатить по одной тысяче, говорит Пыльченко: «Каждый из причинителей вреда будет оставаться обязанным выплатить сумму вреда до тех пор, пока она полностью не будет погашена».

В случае, если всю сумму выплатит только часть осужденных или вообще один человек, у него «возникнет право регресса — то есть он сможет требовать излишне уплаченную сумму с остальных, в том числе через суд».

По словам Евгении Пантелеевой, адвокаты подсудимых просили перенести вопрос об ущербе в отдельное делопроизводство, но им суд отказал. Тогда родные первой группы осужденных решили найти родственников всех обвиняемых и вместе собрать 27 000 рублей, чтобы погасить всю сумму.

Изначально около 40 человек согласились сброситься по 700 рублей, рассказывает Оксана, мать осужденного из первой группы, но позже некоторые отказались. Недостающую часть, по ее словам, придется поделить на оставшихся желающих:

— Немножко придется поднапрячься, одолжить и все-таки заплатить.

По словам Оксаны, весь ущерб они должны были выплатить до 18 июня — в течение месяца после апелляции по делу, которая рассматривалась 18 мая. После этого приставы могли бы конфисковывать описанное имущество — так Оксане сказали в канцелярии суда.

— Я беру себя в руки, у меня вариантов нет, у меня еще дочь, и плакать и разглагольствовать я не могу, — говорит она. — Я просто взяла себя в руки утром, встала и вперед. Сейчас все сплоченно ведем учет того, кто сколько заплатил, чтобы понимать, сколько уже заплатили и сколько еще осталось. То есть это целая история.

Как позже рассказала Оксана, деньги они все же выплатили в срок.

Но пока не ясно, не потребуют ли ту же сумму от второй десятки осужденных — в приговоре судья тоже обязал их выплатить ущерб (в приговоре третьей группе она уже не звучала).

— Как ни удивительно, но такая ситуация действительно может произойти, — говорит адвокат Пыльченко. — Нужно понимать, что один приговор — это один исполнительный лист, в котором указана та сумма, которая постановлена приговором. И пока эта сумма по исполнительному листу не будет погашена, оснований для окончания исполнительного производства в связи с исполнением требований, указанных в исполнительном документе, не имеется.

Ущерб по «хороводному делу»

Похожая схема с солидарным ущербом фигурирует и в другом крупном уголовном деле в Бресте — «хороводном». 13 сентября протестующие собрались у памятника тысячелетию города и прошли маршем по центральным улицам. На проспекте Машерова они вышли на проезжую часть, а на перекрестке с бульваром Космонавтов остановились, скандируя: «Это наша площадь!». Движение транспорта оказалось заблокировано. Демонстранты стали танцевать и водить хороводы на перекрестке, распевая «Муры» и «Тры чарапахі». Около 17:00 на площади появился водомет. Люди сперва разбежались, но струя воды не достигала толпы, и протестующие вернулись.

Обвиняемыми по «хороводному делу», как пишет «Вясна», стали 70 человек. Их обвиняют в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок (часть 1 статьи 342 УК). По «хороводному делу» тоже судят группами, приговор вынесли уже 40 подсудимым.

Но сумма ущерба по «хороводному делу» в 40 раз меньше, чем в деле о массовых беспорядках. Из-за простоя городской троллейбусный парк понес убытки в размере 619 рублей 55 копеек, а автобусный — 40 рублей 37 копеек.

— Свидетель на суде сказала, что это по сути не ущерб, а возможная прибыль, которую они не получили. Причем они считали так, что в этот момент по-максимуму заполнены троллейбусы и автобусы. Мы не испортили ничье имущество, они просто не получили некую прибыль, стоя на месте, — объясняет Людмила Луцкая, осужденная по этому делу на 1,5 года домашней химии.

По ее словам, весь ущерб оплатил «кто-то из первой группы и якобы помирился с троллейбусным парком и автобусным». Гражданский иск о возмещении части ущерба на других подсудимых никто пока не подавал.

«Просто надеюсь, что люди, может быть, потом как-то сами отдадут»

23-летний студент Брестского политехнического университета Антон Коробов попал в первую группу обвиняемых по делу о массовых беспорядках. Его задержали 18 августа. Мать студента рассказывает, что 20 августа ей позвонил следователь и сказал, что Коробову изменят меру пресечения и выпустят из ИВС:

— Но потом перезвонил и говорит: «С плохой новостью к вам, у нас приказ никого не выпускать». Ну как бы вот так он сказал приблизительно.

Коробов, по версии обвинения, «с целью уничтожения и повреждения имущества разбирал тротуарную плитку, изготавливая орудия преступления», и «умышленно с целью применения насилия не менее двух раз бросал в шеренгу сотрудников ОВД неустановленные предметы». 10 марта суд приговорил его к 4,5 годам в колонии усиленного режима. По словам матери, с начала июня он в 15-й колонии в Могилеве.

— Бабушка еще не знает, где он находится. [Для бабушки] он у нас в Варшаве на заработках.

Адвокат студента тоже сказал матери, что весь ущерб сначала должна выплатить первая группа, в которую попал ее сын, а потом — подавать гражданский иск к остальным фигурантам.

— Девчата говорили, что да, будем подавать, потому что тоже денег ни у кого таких нету такие суммы выплачивать. И почему вот одни должны [выплачивать], другие не должны. Не знаю, когда этот иск будем подавать, потому что это, наверное, можно даже в течение трех лет, не то что обязательно на этом суде, — говорит она. — Между собой еще на эту тему не разговаривали. Если бы не [описанные приставами] машины, то, может быть, тоже бы не платили ничего, пускай бы висело все равно.

Оксана, мать другого осужденного из первой группы, говорит, что не знает, будет ли подавать такой гражданский иск:

— Понимаете, это же все стоит времени, во-первых, которое у меня просто ограничено, потому что я сижу и думаю, как передачи собрать. Я просто надеюсь, что люди, может быть, на сегодняшний день не оплатят, а просто потом они как-то, ну, или сами отдадут, или, конечно же, если я превышу сумму в 700 [рублей], то я, естественно, буду подавать на них в суд. Потому что я считаю, что мы все равны. Я понимаю, что, может быть, это неправильно, но я считаю, все мы должны поделить это просто поровну. Раз уж на всех, то на всех. Но я еще не подумала. Я, честно, не знаю. Надеюсь просто на то, что не придется. Хотелось бы, конечно, в это верить, столько много хороших людей. Хотя поначалу я так и говорила, что обязательно подам, потому что, говорю, ну, у меня лишних денег нет и, опять же, их переодалживай и одалживай. Вот так и живу.