«Если бы там все наладилось, мы бы здесь не сидели». Что говорят украинцы, которые попали в Беларусь во время войны

20-летняя Юлия вместе со своим молодым человеком Антоном приехала в Минск из Торецка, города в Донецкой области. Торецк находится под обстрелами, а рядом есть поселки, оккупированные российскими войсками. Юлия говорит, что военные действия в Торецке были и в 2014 году, но «это не сравнится с тем, что происходит сейчас».

— Они — не знаю, кто там нападал — начали прорываться [в город], бомбежки были, чего там только не было. Мы в подвале сидели сутками. Возле дома прилетали снаряды. Тогда я маленькая была и еще не все понимала, сейчас намного все страшнее. Сколько знакомых, родных ушло сейчас, — вспоминает девушка.

В апреле Юлия и ее молодой человек Антон решили уехать из Торецка. Семья девушки — родители и 18-летний брат — осталась в городе.

— Родители практически постоянно в подвале сидят, выходят помыться, покушать и поспать, если тихо. В соседнюю от нашей с Антоном пятиэтажку попали — там ничего от этого дома не осталось, очень много людей погибло, — рассказывает украинка.

Юлия и Антон поехали на железнодорожный вокзал в Краматорске, чтобы оттуда уехать во Львов. Они ждали поезд 12 часов, но его отменили — на железнодорожные пути попала ракета. Вскоре рельсы починили, и молодые люди сели на поезд — дорога до Львова заняла почти сутки.

— Мы едем в поезде и смотрим — на вокзал в Краматорске прилетело две ракеты, погибли 60 человек. Мы собирались в этот день ехать, но Антон захотел уехать на день раньше. Мы просто в шоке были, очень жаль людей, — рассказывает девушка.

Юлия и Антон приехали в Варшаву и не смогли найти себе жилье — паре пришлось заплатить сто долларов за две ночи в хостеле. Молодые люди решили уехать в Беларусь, потому что «в Польше языковой барьер и все забито». Они купили билеты на автобус «Варшава-Минск», но в салон девушку не пустил водитель, так как у нее не было загранпаспорта. По ее словам, водитель аргументировал отказ тем, что «это долго проверяется на границе». Юлии и Антону пришлось купить билеты на другой автобус, но им опять не повезло по той же причине.

Тогда пара нашла в интернете беларуского водителя — тот почти за 300 долларов довез их до Минска. В столице Антон и Юля нашли квартиру на сайте для поиска жилья для беженцев — им разрешили пожить там бесплатно 3 месяца.

Денег у молодых людей оставалось немного — на работу они устроиться не успели, а перевести средства на карточку беларуского банка родственники из Украины не смогли. Тогда Антон нашел группу людей, которые своими силами помогают беженцам из Украины — там паре помогли с продуктами.

— Мы пошли оформлять документы на дополнительную защиту и спросили, сколько денег нам дадут на первое время. Нам дали 35 рублей — это на раз купить покушать. Мы вообще в шоке были, что так мало, — удивляется украинка.

Юлия нашла работу в салоне мобильной связи. В Украине девушка училась в медицинском колледже на медсестру — она думает продолжить обучение в Беларуси, если ко времени вступительной кампании будет уверена, что останется здесь.

— Я думаю, что это все не скоро закончится. Поэтому ближайшие пару месяцев точно не собираемся возвращаться в Украину. Если здесь понравится, то можно было бы остаться здесь и ездить к родственникам, — размышляет девушка.

29-летний мариуполец Олег планирует оставаться в Беларуси вместе с женой и мамой. Семья встретила войну в Киеве — 18 февраля они поехали в столицу проведать родственников.

— Думали уже билеты в Мариуполь покупать, а 24 числа как раз началась эта спецоперация. Из-за болезни прятаться в подвалах мне нельзя, да и все эти взрывы… Мы решили, что нужно уезжать, — вспоминает Олег.

Сначала он с семьей уехал в Польшу, но оставаться там не захотел: это «чужая страна, а Беларусь и Россия гораздо ближе».

— Мы в Польше никого не понимали вообще. Было тяжело общаться, приходилось пользоваться переводчиком, — объясняет мужчина.

Он признается, что сначала вместе с родными хотел уехать в Россию транзитом через Беларусь, но семья решила остаться в Минске после того, как некоторое время пожила там на съемной квартире.

— Мне и экология здесь хорошо подходит, да и люди все очень доброжелательные, приняли нас очень хорошо. Как узнают, что мы из Мариуполя, так мы сразу чуть ли не герои. Решили оставаться здесь, начинать новую жизнь, — рассказывает он.

Олег обратился в группу помощи украинским беженцам с вопросом о получении беларуского гражданства. Мужчина объясняет, что хотел получить его по упрощенной схеме — как в России — чтобы «претендовать на пенсии по инвалидности и по возрасту».

— Я инвалид, мама у меня пенсионерка, поэтому был такой интерес. Нам пока здесь все нравится, почему бы не получить гражданство Беларуси? — размышляет украинец.

Сейчас мариупольцы живут в съемной квартире. Супруга Олега устроилась на работу парикмахером, а сам он еще ищет работу — тяжелый труд ему противопоказан. По словам Олега, в Беларуси он «чувствует себя замечательно».

— Нас многие пугали, что в Беларуси так ужасно, тут диктатура какая-то, все люди злые. Нас пока все устраивает, — говорит он. — Люди все помогают и хотя бы общаются нормально — на русском языке. У нас в Украине начинаются проблемы с этим — небольшие притеснения есть все-таки.

Олег считает, что в Украине «навязывают украинизацию» и утверждает, что сталкивался с негативным отношением, когда говорил на русском языке.

— Я говорю: «Да какая разница, на каком языке говорю?» На что мне был ответ: «Хочешь говорить на русском — чемодан, вокзал, Россия». Меня морально это давило. Я украинец, у меня украинский паспорт, я работаю, плачу налоги. Ну какая разница? Хоть на китайском я говорю, зачем этот бред устраивать? — недоумевает мариуполец.

У Олега есть претензии и к украинским силовикам. По его словам, они «приходят, забирают людей и увозят неизвестно куда за то, что у них просто другое мнение — в соцсетях лайкнули фотку Путина или высказались по-своему».

— Возвращаться в Украину — если она останется — я не хочу, да мне даже и нельзя возвращаться. Беларусь считают страной-агрессором, поэтому если ты был в Беларуси или России, то в Украине окажешься в СБУ на допросах. А если в соцсетях еще немножко высказался, и у тебя мнение не соответствует, как говорится, ихнему, то проблемы будут, — считает Олег.

Наталья надеется, что «скоро будет мир и можно будет вернуться» домой к мужу. Беременная женщина с пятилетним ребенком в марте приехала в Гомель из Дымера, поселка городского типа в Киевской области. Женщина рассказывает, что выехала из оттуда вместе с российскими военными — они организовали «зеленый коридор» в Беларусь.

— [Российские военные] сами вышли к людям и сказали: «Кто хочет, может выехать через эвакуацию в Беларусь». Они сказали, что нас с сопровождением провезут — ехал автобус и еще несколько машин. До границы быстро доехали. Украинцев уже не было, нас оставили у беларуских пограничников, — рассказывает она.

Наталья вспоминает, что вывезенные из Дымера люди около пяти часов ждали автобус в палатках Красного Креста возле пограничного пункта. Транспорт отвез их в санаторий «Машиностроитель» в Гомеле.

— Жили мы в санатории за счет Красного Креста. Нам выдавали гуманитарную помощь, кому что нужно: одежду, сладости, всякое по мелочи. В санатории нас кормили три раза в день, это тоже оплачивал Красный Крест. Комната была, все условия были — разместили хорошо нас, — рассказывает украинка.

Она добавляет, что в санатории их разместили только на месяц — за это время украинцы должны были найти себе другое жилье. По словам женщины, по истечении этого срока пожилых людей забрали в дом-интернат для престарелых и инвалидов «Шубино». Саму Наталью приютила одна из волонтерок, которая приезжала в «Машиностроитель».

— Она сразу обратила внимание на то, что я с ребенком и в положении, говорит: «Оставайся у меня, пока все не закончится, будете в безопасности». Она с моим старшим ребенком сидит, помогает очень. Мы еще не устраивались в садик, думаю на пару месяцев хотя бы устроить, потому что будет тяжело. Ребенок в июне должен родиться, — переживает украинка.

Наталья рассказывает, что постепенно приходит в себя, но обстрелы и эвакуация повлияли на ее здоровье.

— Сейчас есть небольшой тонус матки, буду лежать в больнице под присмотром врачей. Это все немножко сказалось: нервничали, ждали «зеленый коридор», чтобы выйти и не слышать взрывов и всего, что происходит вокруг, — говорит она.

Елена из поселка Новотроицкое в Донецкой области оказалась в гомельской больнице еще до войны — 11 февраля ей сделали трансплантацию почки в РНПЦ радиационной медицины и экологии человека.

— Когда я была в больнице, мне позвонили и сказали: «В Украине война». Там остался мой муж, мама, брат с семьей, бабушки, дом — все там. Мы все время были под Украиной, буквально в трех километрах от моего дома стоял блокпост, а дальше ДНР начиналась. Когда было наступление российских войск, мы одни из первых отошли к ДНР, — рассказывает Наталья.

Женщина осталась в Гомеле вместе с отцом, который привез ее на операцию. Главврач не выписывал Наталью из РНПЦ, пока она не получила дополнительную защиту, позволяющую бесплатно получать жизненно необходимые медикаменты.

— Выдают одно наименование из десяти, зато самое главное. Все остальное приходится покупать за свой счет. Мне сейчас дают дженерики, я так поняла, из-за санкций. Доктор говорит, что уже год не получали. В Украине мне давали оригиналы, — говорит она.

Через неделю после начала войны перестали работать украинские банковские карты, и Елена с отцом остались почти без денег. Украинка рассказывает, что ее выручила женщина, которая лежала в больнице со своей дочерью. Она принесла Елене сто рублей, которых хватило на мелкие расходы на первое время. После выписки из больницы украинку вместе с отцом поселили в «Машиностроитель», а 26 апреля они съехали из санатория в общежитие.

— В общежитии мне оставаться неудобно — это не прихоть, после операции мне постоянно нужно в туалет ходить в конец коридора, — признается Елена.

Обустроиться в общежитии женщине помогли волонтеры, которые приезжали в «Машиностроитель» — привезли чайник, посуду, постельное белье в комнату, где есть «только стол и кровать».

28 апреля в Гомель приехал муж Елены Дмитрий, а ее отец уехал в Новотроицкое. Дмитрий пытался воссоединиться с женой почти три месяца и в итоге приехал через Россию.

— Если бы он поехал через Украину, его бы мобилизовали, а в ДНР — своя мобилизация. Дима прописан в Докучаевске, где с 2014 года была ДНР. Он очень боялся [ехать через территории самопровозглашенной ДНР], потому что всех с ДНРовской пропиской в первую очередь загребали на войну. Он все варианты просматривал, как выбраться ко мне. На Пасху свершилось — он как раз в дороге был. Бог помог, — рассказывает женщина.

В Гомеле Елена и Дмитрий столкнулись с трудностями в поиске работы — «предлагают работать то грузчиком, то уборщицей».

— У мужа два высших образования, в Украине у него была очень хорошая должность. Я решила тоже попробовать устроиться на работу — нужны лекарства, на консультациях каждый раз что-то новое выписывают, — говорит женщина. — Продавцом я не могу устроиться — в «Евроопте», «Грине» смены где-то по 15 часов и тяжести нужно таскать, а после операции мне это делать нельзя. Все равно что-то буду подыскивать — по-другому мы тут не выживем.

Елена и Дмитрий думали над тем, чтобы уехать в Европу — там женщина могла бы получить все необходимые медикаменты. Супруги решили остаться в Беларуси, потому что «здесь не отказали в главном лекарстве и пока не хочется ехать далеко».

— Надежда вернуться домой есть. Но я скорее реалистка, я понимаю, что быстро это все не закончится. Конечно, если бы там все наладилось, мы бы здесь не сидели. Там наш дом, родные, друзья — все там, — говорит Елена.