Проблемы со здоровьем и мысли о возвращении. Как живут беларуские добровольцы, уехавшие с войны

Ранение и три месяца без работы. Разведчик Илья

Илья уехал из Беларуси в 2021 году после очередного допроса. В Польше он ушел в IT, а с началом войны вступил в ВСУ — «из-за понимания, что есть вещи важнее жизни». Илья служил в разведгруппе, которая действовала отдельно от полка Калиновского. Задания часто подразумевали длительные «прогулки» к позициям российских военных, говорит он.

— Летом по жаре +37, в бронежилете, каске и еще 40 килограмм сверху нагружено. Были моменты, когда не спишь, работаешь по ночам — это на общем состоянии сказывалось.

Осенью Илья получил минно-взрывное ранение — после операции врачи сказали, что не его допустят к службе по состоянию здоровья. Беларус ушел из ВСУ. Возможность остаться в структуре, «ничего не делать» и получать зарплату у него была. Беларус решил уехать в Польшу сразу после выписки из госпиталя.

Восстановить здоровье у него пока не получилось: после ранения пищит в ушах, а врачи говорят, что это надолго. Тяжелая контузия сказывается на вестибулярном аппарате: Илью укачивает на заднем сидении машины и в метро от звука и разгона.

— Когда мне делали операцию, немножко накосячили с катетером — вена на локте как-то неправильно зажила, лопалась несколько раз. Сейчас щелкает, когда отжимаешься, но это мелочи жизни. Психологических проблем из-за участия в войне у Ильи нет — по возвращении с войны беларус обратился к психологу, и она подтвердила, что «с ним все нормально в этом плане».

Сейчас бывший доброволец старается подтянуть английский и профессиональные знания. Он ищет работу с ноября — уже три месяца. После возвращения в Польшу он надеялся вернуться в компанию, где трудился раньше, но «там все стало очень плохо из-за кризиса».

Илья откликается на вакансии компаний из разных стран, но чаще всего — из Украины. «Английский у меня выше среднего, но хочется работать с людьми, с которыми можно поговорить на родном или околородном языке. Из таких остались только украинцы», — объясняет Илья.

На вакансии компаний, оставшихся в Беларуси, он не откликался, так как из резюме для них в целях безопасности нужно убирать военную службу. При этом нужно придумать, чем объяснить почти годовой пробел в карьере. Он отправлял резюме в европейские компании — в том числе релоцировавшимся беларуским — и там писал о боевом опыте. После, «чтобы повысить шансы на трудоустройство», Илья заменил службу на «волонтерскую деятельность».

В одной из украинских айтишек Илье открыто сказали, что не берут на работу бывших военных из-за риска посттравматического стрессового расстройства. Беларус предложил предоставить тест от психолога, «пройти любое обследование», но на работу его не взяли.

— Людям надо делать бизнес и минимизировать риски — с этой точки зрения их можно понять. Все эти украинцы, даже те, которые мне отказывали, скорее всего, донатят ВСУ и в целом хорошие люди. Бабло побеждает зло, а если говорить о бизнесе, то бабло побеждает все — и добро в том числе, — рассуждает Илья.

В отделе разработки компании Bolt ему сказали, что «не нанимают беларусов и россиян в связи с войной в Украине». В ответ на это Илья отправил HR-специалисту документы, подтверждающие, что он воевал в ВСУ.

— Мне сказали, что у них нет инструкций на такой случай, поэтому их политика остается прежней — не нанимать беларусов и россиян. По крайней мере, это действует в отделе разработки — когда таксистов нанимают, им пофиг.

Илья говорит, что если в ближайшее время не найдет работу в IT, то будет устраиваться инженером или механиком в автосервис — по диплому.

Ночные пробуждения. Командир Иван

В 2021 году 38-летний Иван Томашевич уехал в Украину, спасаясь от уголовного преследования. На тот момент он работал в команде ютуб-канала «Менавіта Online». С началом полномасштабной войны Томашевич решил, что будет воевать. Он обратился в военкомат в Ужгороде, но там попросили подождать, несмотря на наличие военной специальности.

— На той момант, як я мяркую, яшчэ не было сістэмы ўладкавання іншаземцаў, асабліва беларусаў. Мне казалі: «Звярніцеся да іншаземнага легіёну». А па заканадаўстве іншаземны легіён фармуецца на тэрыторыі краіны, якая высылае ваяроў. Зразумела, што на тэрыторыі Беларусі такога легіёну фармавацца не магло, — рассказывает Томашевич.

В батальон Калиновского он попал в начале марта и работал с минометами, а позже стал командиром минометного отделения батальона «Волат». Иван говорит, что еще перед поступлением на службу «держал в голове» возможные варианты своей смерти, ведь «когда ты что-то знаешь, это не так страшно».

Из полка Иван уволился в конце сентября. Назвать причину ухода он не может, но говорит, что она не связана «ни с его желанием, ни с физическими возможностями выполнять поставленные перед ним задачи».

Иван признается, что иногда просыпается ночью в полной тишине и несколько секунд не может понять, что происходит. Одна из первых мыслей, которая приходит в голову, — «был прилет и меня контузило, поэтому ничего не слышно».

После ухода из ВСУ Иван вернулся к каналам в ютубе и телеграме. Он записывает видеоновости и шутит над ними «насколько это возможно». Иногда работе мешают отключения электричества. Когда оно появлялось, беларус выходил в прямые эфиры, где рассказывал новости и отвечал на вопросы, связанные с войной.

— Хацелася, каб люді разумелі больш дакладна, што і як адбываецца. Якім чынам мусяць адбывацца контрнаступы? Як адрозніваюцца балістычныя ракеты ад звычайных? Зараз я гэта таксама практыкую, але не заўсёды ёсць час і інтэрнэт, — говорит Иван.

После увольнения из полка беларус искал возможность вернуться на фронт. Недавно ему пришло такое предложение: «Я не ўпаўнаважаны казаць, куды вяртаюся. З радасцю б усё распавёў, але маю загад ад вышэйшага камандавання. Я мяркую, што я буду камандзірам мінамётнага ўзводу, які я буду ствараць, але ў саставе іншага фармавання ЗСУ».

На момент разговора с «Медиазоной» Иван проходил медкомиссию и готовил необходимые документы. Сейчас он снова служит в ВСУ.

Ветеранская организация и мысли о возвращении в Украину. Медик Вера

Терапевт Вера присоединилась к полку Калиновского вскоре после начала полномасштабной войны. Она стала начальницей медслужбы: принимала и обучала медицине бойцов, укомплектовывала их на боевые задания, лечила раненых и разбиралась с привезенной волонтерами помощью.

— Надо было приезжать [в военный госпиталь], что-то проконтролировать, кого-то забрать — старались более индивидуальный подход наладить. Кто выписан из госпиталя, лечится на базе части, не возвращается сразу на боевые.

В полку Вера отслужила три месяца и почти все это время находилась в штабе. Тогда в медслужбе не хватало людей, практически не было возможности для ротаций, объясняет она. «"Север" все время сидела на боевых, а я — в Киеве. Это было трудно», — говорит врач.

Из полка она ушла по семейным обстоятельствам — поехала проведать родственников и решила уволиться. На это повлияла и гибель комбата батальона «Волата» Ивана «Бреста» Марчука, под командование которого хотела перейти врач.

Вера считает, что война меняет всех, а она сама «легко отделалась, потому что не была на нуле». Медик время от времени задает себе вопрос, почему не возвращается на службу — «ребята же воюют».

— Сложность в том, что, если бы закончилась война, было бы ощущение завершения дела. А когда ты знаешь, что война идет, нет-нет да и думаешь, что мог бы быть там, — говорит она.

Избавиться от навязчивых мыслей помогает общение с другими бывшими добровольцами, объясняет Вера. Врач и ее единомышленники создают ветеранскую организацию — сейчас есть сообщество людей, которые делятся опытом и помогают друг другу, а в будущем для объединения хотят открыть юридическое лицо.

— Ко мне всегда могут обратиться бойцы, поскольку медицинских вопросов много. Много искали возможности по реабилитации, врачей в Украине и за рубежом по связям. Я с удовольствием этим занимаюсь, — рассказывает Вера.

Сейчас она живет в Польше, куда уехала примерно через месяц после увольнения из полка. Медик работает в одном из беларуских фондов и готовится к подтверждению врачебного диплома. Вера признается, что хотела бы жить в Украине — еще до начала войны она устроилась работать врачом, а сейчас обсуждает возвращение с украинским работодателем.

— Эмиграция одна, вторая — это дается сложно. Есть такое ощущение, что не приживаешься уже. Да и не хочешь, нет сил еще раз что-то начинать.

Прошлая работа и желание вернуться на службу. Минометчик Андрей

31-летний программист Андрей переехал из Беларуси в Литву в 2021 году, опасаясь уголовного преследования. Когда началась война, он не мог оторваться от новостей, сильно переживал и хотел помочь Украине.

— Это все вылилось из, скажем так, разочарования результатами беларуских протестов. Постоянно говорили, что не дожали, ходили с цветами. Наверное, поэтому я уже пришел к тому, что необходимо какие-то силовые действия предпринимать.

Его решение поддержала жена, большинство друзей и коллег. Сначала программист пытался попасть в Украину самостоятельно — узнал о том, что добровольцев набирают посольства страны — и подал заявление на вступление в ВСУ. Андрей говорит, что переправка добровольцев в Украину была налажена плохо. В посольстве ему дали номер телефона, по которому нужно было позвонить, переходя украинско-польскую границу, но трубку никто не поднял.

Какое-то время Андрей провел у друга в Польше. Знакомые разработчика рассказали ему о беларуском батальоне Калиновского — Андрей отправил им заявку, и уже через неделю поехал в Украину вместе с другими добровольцами-беларусами.

В батальоне он был разведчиком, а через некоторое время сменил специальность на минометное дело.

— Когда я приехал, русские войска еще были под Бучей. И если бы вдруг началась какая-то очередная атака, то я уверен, что даже без подготовки мы бы вступили в бой.

Со временем обстановка вокруг, выстрелы и взрывы стали для Андрея обыденностью. Война сильно изменила его восприятие жизни — беларус не строил долгосрочных планов и старался жить одним моментом. После увольнения все стало как раньше. Он ушел из полка в июле — тогда «начались проблемы с отделением» батальона «Террор», в котором состоял Андрей.

— Очень много было такой, скажем, негативной информации. Так всегда было, что к начальству, к штабу возникали какие-то вопросы. Когда не доверяешь начальству, которое тебе выдает задачи, очень тяжело воевать, — объясняет бывший доброволец.

Андрей живет в Литве и работает программистом там же, где и до войны. Он задумывался о возвращении на службу в составе другого подразделения, но жена была категорически против.

— Большую часть времени связь была, но на боевых ее могло не быть и несколько дней — телефонами пользоваться запрещено. Жене очень тяжело далось это время, переживала каждый день. Второй раз она не хочет через это проходить.

Бывший доброволец говорит, что участие в войне не сильно сказалось на его психологическом состоянии и добавляет, что первое время он остро реагировал на громкие звуки: раскаты грома казались взрывами, а рык двигателя мотоцикла напоминал воздушную тревогу.

— Я себе сразу дал установку, что здесь я уже в безопасности. Поэтому сейчас намного проще, — говорит Андрей.

Проблемы со здоровьем и донаты побратимам. Сапер-взрывотехник Дмитрий

29-летний айтишник Дмитрий переехал в Киев в 2021 году — пришлось спешно покинуть страну после задержания сотрудниками КГБ. В начале полномасштабного вторжения он ушел с работы, а через несколько дней вступил в батальон Калиновского, где получил специальность сапера-взрывотехника.

По словам Дмитрия, войну он воспринимал как работу, а во время выполнения задач не чувствовал страха.

— Калі я жыў у Беларусі, мяне шмат што палохала, і вайна дапамагла змірыцца з думкай, што смерць не самае страшнае ў жыцці. Баяцца смерці — гэта не быць вольным чалавекам, — продолжает Дмитрий. — Як бы гэта крыўдна ні гучала, але большасць беларусаў, якія зараз знаходзяцца ў Еўропе і не атрымліваюць баявы досвед, хаваюцца ад сваёй адказнасці. Я лічу, што яны не свабодныя людзі.

Решение пойти воевать стало для программиста «шагом в неизвестную глубину» — служба «вылечила депрессию», позволила лучше узнать украинскую культуру и познакомиться с людьми, которые воюют «уже более-менее» профессионально, рассказывает Дмитрий.

— Я быў уражаны тым, што вайна — гэта даволі цікавая рэч з пункту гледжання прафесійнага вайсковага. Гэта цікавы род заняткаў, хоць і рызыковы.

В полку Калиновского он прослужил почти полгода, а после ушел по личным обстоятельствам. На войне у Дмитрия ухудшилось здоровье — беспокоили ноги, которые он отморозил в изоляторе на Окрестина.

Сейчас программист работает в компании, из которой ушел с началом войны. Фирма его поддержала — по возвращении Дмитрий обнаружил, что ему платили зарплату еще два с половиной месяца после ухода.

— Яны мяне чакалі, і я вельмі рады, што людзі так рэагуюць на мой выбар. Я лічу, што я рабіў маральны выбар, а не проста ішоў зарабіць грошы ці кагосьці забіць, — говорит программист.

Он отмечает, что после ухода из ВСУ добровольцы часто сталкиваются с трудностями легализации, а Украина не делает никаких шагов, чтобы в этом помочь. Самого Дмитрия эта проблема не затронула — он недавно получил вид на жительство по волонтерству.

— Калі я выязджаю у Польшчу, а потым вяртаюся назад, таксама прыходзіцца праходзіць абразлівыя допыты. Напэўна, гэта іх праца, але гэта вельмі непрыемна. Я люблю Украіну за іншыя рэчы, яна мне як другая радзіма. Я буду рабіць усё нягледзячы на думкі іншых людзей, — говорит он.

По словам Дмитрия, пока он «просто работает программистом, не чувствует себя живым». Беларус помогает побратимам донатами, но собирается на военные курсы и думает о возвращении в ВСУ.

— Беларусь усё яшчэ не вольная, і мая адказнасць — вызваліць яе. Для мяне гэта важна яшчэ і таму, што ў мяне засталіся вельмі важныя людзі ў турмах. Я не магу не пайсці ў Беларусь са зброяй вызваляць людзей, калі будзе такая магчымасць, — объясняет бывший доброволец.